Церковь почитает и вспоминает

Прощение грехов в христианской общине, совершаемое епископом, а позже иереями, существовало с самых первых дней бытия христианской Церкви. Но особенным образом таинство Исповеди укоренилось в церковной практике и традиции в эпоху гонений. Многие, не выдерживая страданий, отрекались от Христа, приносили жертву языческим богам. Потом, тяжко укоряемые совестью, они возвращались в христианскую общину, но их не допускали в общину, в пространство, где совершалась Божественная Евхаристия, и тогда эти люди молились в притворе или даже за стенами зданий, где совершалась Божественная литургия. Пребывание вовне тех, кто омрачил свою совесть предательством, малодушием, длилось иногда многие годы. И лишь когда епископ убеждался, что в сознании кающегося произошла реальная перемена, последнему дозволялось войти в общину: над ним совершалось таинство Исповеди, человек должен был публично раскаяться в своих грехах, и затем епископ благословлял его, воссоединяя его с Церковью.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( 2 Кор. 2, 14-3, З; Мф. 23, 23-28). Очисти внутреннее, чтоб и внешнее чисто было. Внешнее поведение у нас в общежитии всегда почти исправно: боимся суда людского и сдерживаемся. Если же и внешне предаются порокам, то это уж последнее дело; значит стыд всякий потерян. Но при исправности поведения видимого, не всегда бывает исправен внутренний строй мыслей и чувств. Там дается полная свобода самоугодию, которое наружно и удовлетворяется, насколько это сносит людской глаз и насколько можно прикрыть от него дела свои. Это точь в точь гроб раскрашенный. Вместе с тем внутренняя нечистота делает нечистым и внешнее. Очисти же это внутреннее, тогда и внешнее станет чисто и весь будешь чист, сделаешься сосудом, годным на всякое доброе употребление домовладыке. Дивиться надо, отчего это внутреннее остается в пренебрежении: ведь погибели себе никто не хочет. Верно, враг держит такую душу в ослеплении: что это ничего, - лишь бы явных грехов не было, или научает ее отлагать на завтра главное дело - завтра займемся серьезно собою, как следует, а ныне пусть душа поусладится страстными мыслями и мечтами, если не делами. Постережемся, как бы не устареть в этом настроении и как бы исправление для нас также не стало невозможным, как переучивание старика.(2 Кор. З, 4-11; Мф. 23, 29-39). Сколько милостей явил Господь Иерусалиму (т. е. иудеям)! И, наконец-таки вынужден был сказать: "се оставляется дом ваш пуст". Известно всем, какие были от этого последствия: иудеи до сих пор бездомны. Не бывает ли подобного и с душою? Печется о ней Господь и всячески ее вразумляет; покорная идет указанным путем, а непокорная остается в своем противлении Божию званию. Но Господь не бросает и ее, а употребляет все средства, чтоб ее образумить. Возрастает упорство; возрастает и Божие воздействие. Но всему мера. Душа доходит до ожесточения и Господь, видя, что уже ничего более сделать с нею нельзя, оставляет ее в руках падения своего - и гибнет она, подобно фараону. Вот и возьми всякий, кого борют страсти, себе отсюда урок, что нельзя безнаказанно продолжать поблажку до конца. Не пора ли бросить, и не по временам только себе отказывать, а сделать уже решительный поворот? Ведь никто не может сказать, когда преступит границу. Может быть, вот-вот и конец Божию долготерпению.