Церковь почитает и вспоминает

Мы вспоминаем молитвенно святых Кирилла и Мефодия. Они вышли на проповедь в IX веке. Уже много столетий минуло со времен апостольской проповеди, но значительная часть Европы всё еще не была просвещена светом Христовой истины. И мы знаем, что особо выдающуюся роль в распространении веры Христовой в Восточной Европе имели святые равноапостольные Кирилл и Мефодий. Старший, Мефодий, впоследствии ставший епископом, и младший, Кирилл, человек особенно одаренный, занимавший высокое положение при византийском императорском дворе, – именно они были призваны к тому, чтобы принести свет Христовой истины на север, с тем чтобы ко Христу обратились славяне. Святые равноапостольные мужи совершили этот подвиг, и потому мы называем святых Кирилла и Мефодия просветителями славян, а значит, и наших предков. Этот подвиг невозможно забыть, и потому имена святых равноапостольных Кирилла и Мефодия поминаются и на святой проскомидии, и на многих богослужениях, но особенно в день их памяти. Сегодня такой день, и, вознося благодарение Господу за великий апостольский труд солунских братьев Кирилла и Мефодия, мы обращаем к ним свою молитву, чтобы они своим предстательством пред Господом и Спасителем не оставили свое наследие – славянские народы. Конечно, мы молимся и особенно просим их о всей исторической Руси, которая стала наследницей Византии и, пройдя через кровавые гонения, нашествия иноплеменников, междоусобные брани, не только сохранила, несмотря на тяжелейший исторический опыт, наследие святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, но и приумножила это наследие.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Дея. 18, 22-28; Ин. 12, 36-47). "Господи, кто поверил слышанному от нас" ( Ис. 53, 1), так жалуется, изумляясь, пророк Исаия. Прилично и ныне взывать: кто ныне искренно верует слову Твоему, Господи? Все почти расшатались. Язык у очень многих еще немотствует о вере; но сердца редко какие не уклонились инуде . Что за причина? Стал ощущаться интерес в неверии; развились потребность неверия, для прикрытия интересов сердца, несогласных с верою. Тут - корень зла. Не разум противник веры, а развратившееся сердце. Разум тут только тем виноват, что покоряется сердцу и принимается умствовать не по началам истины, а по желаниям сердца. При этом сильные доводы за истину кажутся ему ничтожными, а малость какая против нее вырастает с гору; и, вообще, в область умственную вносится смятение, слепящее ум. Он не видит, да и не может видеть, хоть не толкуй ему.