Церковь почитает и вспоминает

Сегодняшнее евангельское чтение (см.: Мф. 18, 23–35) заставляет нас подумать о человеческой жадности. Жадность не является производной от богатства. Очень часто, по греховности своей, люди, обладающие большими материальными средствами, становятся жадными, но это не обязательно. Вот и евангельская притча свидетельствует о том, что можно быть богатым и добрым, бедным и жадным. Но чаще бывает так, что богатый человек жаден, потому что он всеми силами охраняет накопленное богатство и нередко не желает делиться им с другими. А ведь чем больше человек имеет, тем больше у него обязательств пред Богом разумно распределить и распорядиться своими средствами. Это должны помнить все, особенно богатые люди, – чем больше вы получили из рук Божиих или по попущению Божиему, тем больше нужно отдавать другим, и только доброта, только способность разделять свои ресурсы с другими будут обеспечивать вам оправдание в глазах Божиих. Но, конечно, не только богатые или сверхбогатые должны особенно внимательно отнестись к сегодняшнему евангельскому чтению, но и каждый из нас. Каждый может попасть в ситуацию, когда ему кто-то что-то должен, и если должник не имеет возможности быстро отдать свой долг, то, перед тем как силой или какими-то иными способами принуждать его к расплате, нужно вспомнить об этой спасительной притче. Господь, даруя нам определенные материальные возможности, требует от каждого из нас способности разделять эти возможности с другими людьми и таким образом избегать осуждения. Да поможет нам Господь – и богатым, и бедным, потому что жадность посещает и одних, и других, – всячески избегать этого коварного, опасного и душегубительного чувства.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( 1 Кор. 9, 2-12; Мф. 18, 23-35). Притчу о двух должниках Господь заключил такими словами: "Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его". Кажется, такая малость требуется: прости и будешь прощен; а когда прощен, то и в милость принят; а когда в милость принят, то стал участником во всех сокровищах милости. Стало быть, тут и спасение, и рай, и вечное блаженство. И такое великое приобретение за такую малость, что простим!. . Да, малость, но для самолюбия нашего нет ничего тяжелее, как прощать. Ненамеренную какую-нибудь неприятность, тайно причиненную нам, так чтоб никто не видал, мы еще, пожалуй, простим; но чуть что почувствительней да при людях, хоть не проси: нет прощения. Бывают обстоятельства, что хочешь - не хочешь, а высказать неудовольствия нельзя, - и молчишь: но язык-то молчит, а сердце говорит и строит злые планы. Повыссься неприятность еще на одну линию, - и удержа нет: ни стыд, ни страх, ни потери, ничто не удержит. Вскипевшая самость делает человека словно помешанным и поддавшийся ей начинает городить глупости. Такому несчастью больше всего бывает подвержены люди не какие-нибудь, а чем кто цивилизованней, тем чувствительней к оскорблениям, тем меньше прощает. Снаружи отношения иногда все еще остаются гладкими, но внутри решительный разлад. А между тем, Господь требует, чтобы прощали от всего сердца.