Церковь почитает и вспоминает

Не только жизнь народа, из которой уходило благочестие, стала причиной нашей исторической трагедии; было еще безбожие и богоотступничество интеллигенции – той самой прослойки, которая горделиво присваивала себе право определять судьбу и жизнь народа, которая, заразившись безбожием, некритически восприняв веяния извне, отдала свой разум и сердце тем самым учениям, которые исторгали Бога из человеческой жизни. Разве эти мудрецы века сего, заведшие народ наш на тонкий лед погибели, не были наказаны силой Божиего правосудия? За богоотступничество Бог отступил от людей подобно тому, как в древнем Израиле Бог отступался от Своего избранного народа всякий раз, когда тот предавал Бога. И разбитые Моисеем скрижали Ветхого Завета разве не были прообразом разрушенных храмов? Моисей разрушил эти скрижали, спускаясь с горы Синай, где ему был вручен завет Бога и человека, великий нравственный закон жизни. Что же увидел великий пророк? Он увидел народ, поклоняющийся золотому тельцу, идолу. Стоило вождю и духовному лидеру отдалиться от народа, чтобы встретиться с Богом на горе, как народ отказался и от своего вождя, и от Бога и упование свое стал возлагать на золотого истукана.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Мк. 6, 30-45). "И бежали туда пешие из всех городов. . . и собрались к Нему", - это в пустыню Вифсаидскую, где совершено чудное насыщение пяти тысяч пятью хлебами и двумя рыбами. Что же влекло народ к Господу? Сочувствие к Божественному. Божество Господа, сокрытое под покровом человеческого естества, являет себя в слове, деле, взоре и во всем, что видно было в Господе. Проявления Божества пробуждали сокрытое в сердце чувство Божества и через него влекли к Господу. Удержать такое движение никто не властен, не только сторонний, но и сам чувствующий его, потому что оно глубже и сильнее всяких других движений. То же Божественное, проявляемое потом Спасителем, влекло к Нему людей всякого языка, иже под небесем. То же действовалось во всей истории Церкви и действуется до сих пор. Малый след Божественного влечет к себе. Что же следует из этого повсюдного и всевременного опыта стремлений нашего духа к Божественному? То, что Божественное, что сверхъестественное, что и Божество, источник его. Это стремление лежит в основе нашего духа и составляет его природу, как это может всякий видеть из умовых, эстетических и деятельных забот наших. Но в природе не может быть лжи и обмана; следовательно, нет их и в этом стремлении к Божеству. Отсюда выходит, что Бог и Божественное есть, и что естественники, отвергающие сверхъестественное, идут против естества духа человеческого.