Церковь почитает и вспоминает

Действие Спасителя за пасхальной вечерей было таинственным, до конца не понятым учениками. Поэтому в христианском Предании эта трапеза и именуется Тайной Вечерей. Но, вероятно, таинство, впервые совершившееся на глазах учеников, помогло им уяснить смысл слов, сказанных Иисусом ровно год назад, во время Пасхи в Галилее: «Я есмь хлеб, сшедший с небес... Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6. 41, 54–56). То, что тогда представлялось ученикам загадочным и непонятным, ныне обретало великий смысл. Им открылось, каким образом они могут вкушать Тело и Кровь Христовы и какое значение заключено в этом приобщении. Ведь Иисус есть Агнец, приносимый в жертву, и, следовательно, всякий, желающий соединения с Богом, должен принять благословенные Тело и Кровь Агнца. Однако совершенно очевидно, что вкушать плоть и кровь человеческую невозможно. Благословив на Тайной Вечере хлеб и вино, Господь провозглашает, что этот Хлеб и это Вино суть Его Тело и Его Кровь. Тем самым Спаситель свидетельствует, что вкусивший их подлинно приобщается Его Тела и Его Крови, соединяясь с жертвой, которую Он совершил.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Дея. 10, 1-16; Ин. 6, 56-69). Когда Господь предложил учение о таинстве Тела и Крови, полагая в нем необходимое условие общения с Собою и источник жизни истинной, тогда "многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним". Слишком чудесным показалось им такое дело безпредельной к нам милости Божией, и нерасположение к чудесному отторгло их от Господа. Господь видел это и, однакоже, готовый быть распятым за спасение всякого, не находил возможным умалить или отменить чудесное. Так оно необходимо в экономии нашего спасения! Хотя, конечно, с сожалением, но оставил Он их идти от Себя во тьму неверия и пагубу, и не им только, но и избранным двенадцати сказал по этому случаю: "не хотите ли и вы отойти?", изъявляя готовность и их отпустить, если не склонятся перед чудесностью. Отсюда выходит, что бегать чудесного - то же, что бегать Господа Спасителя, и отвращающийся от чудесного - то же, что погибающий. Да внемлют этому те, которые приходят в ужас при одном напоминании о чудесном! Встретят и они чудо, которому не возмогут уже перечить: это смерть и по смерти суд. Но послужит ли это неперечение им во спасение, один Бог знает.