Церковь почитает и вспоминает

Образ слепого – это образ рода человеческого. Мы все можем быть слепы, имея прекрасное физическое зрение. Если в нашей жизни нет Божественного света, нам очень легко сбиться с дороги. Достаточно воздействовать силой убеждения и пропаганды, модой, общественными вкусами, политической волей, чем угодно, и человек может с легкостью изменить траекторию своего жизненного пути под влиянием внешних обстоятельств. А завтра возникнут новые обстоятельства – и снова перемена... Часто так и происходит, если нет путеводной звезды, нет света, сила которого преодолевает любые ложно расставленные маячки – те, что привлекают к себе человека, но, если на них пойти, разобьешь голову и в прямом, и в переносном смысле слова. Если маяк, который указывает путь кораблям, стоит в опасном месте, то это свет гибели, смерти, а он может быть очень ярким. Вот так и в жизни: всевозможные привлекательные идеи – каких только не было за человеческую историю, какие только не возникают сейчас! Мы живем в мире, где вокруг нас тысячи ложных маяков, источников света не от Бога. А Христос говорит: Я свет миру (Ин. 9, 5). Никаких доказательств не нужно, потому что Он исцелил слепорожденного (см.: Ин. 9, 1–7). Господь явил этим чудом свидетельство о том, что только Он свет, а значит, нужно идти на этот свет, сколько бы отвлекающих огней ни встречалось на нашем жизненном пути.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Дея. 16, 16-34; Ин. 9, 1-38). Спорит простота веры с лукавым неверием. Вера, пришедши к прозревавшему слепцу, просветила умные очи его, и он ясно видит истину. Смотрите, как у него все логично. Спрашивают его: ты что о Нем, даровавшем зрение, скажешь? "Это пророк", ответил он, то есть посланник Божий, облеченный силою чудодейственною. Непререкаемо верный вывод! Но образованность книжная не хочет видеть этой верности и ищет уклониться от последствий ее. А так как это не удавалось, то она обращается к некнижной простоте со своим внушением: "воздай славу Богу; мы знаем, что человек Тот грешник". Простота веры не умеет связать этих понятий - грешность и чудодейственность, и выражает это открыто: "грешник ли Он, не знаю, одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу". Что можно сказать против такого неведения? Но логика неверов упряма, и при всей очевидности не стыдится утверждать, что не знает откуда отверзший очи слепому. "Это и удивительно", говорит им здравая логика веры, "что вы не знаете откуда Он, а Он отверз мне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слышано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего". Казалось бы, после этого ничего не оставалось, как преклониться перед силою такого заключения. Но книжная ученость терпеть не может здравой логики веры, и изгнала ее вон. . . Поди теперь, доказывай истину веры тем, у которых ум растлился от упорства в неверии. Неверы всех времен - люди одного покроя.