Церковь почитает и вспоминает

Стяжание навыка молитвы – это одно из самых важных аскетических деланий. Молиться следует словами молитв, если, конечно, знаешь их, а также своими простыми, идущими от сердца словами, причем молиться нужно не только утром и вечером, вычитывая положенные молитвенные правила, но многократно в течение дня, хотя бы на мгновение обращая свою мысль и сердце ко Господу. Выходя на улицу, благочестивому христианину следует осенить себя крестным знамением, потому что современные улицы, к сожалению, далеко не всегда безопасны для человеческой жизни: можно и в дорожную аварию попасть, и злого человека встретить, и столкнуться с иными трудными обстоятельствами. Утром, готовясь к новому дню, необходимо обратиться к Богу с молитвой, призывая Его благословение на весь день, а вечером, отходя ко сну, попросить у Бога прощения за все, «елика... согреших днесь», и возблагодарить за Его милости, ниспосланные нам, грешным. Необходимо твердо помнить слова апостола Павла, который призывал всех: непрестанно молитесь ( 1 Фес. 5, 17).

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Лк. 7, 31-35). "С кем сравню людей рода сего?", т. е. неверов? Если Господь делает этот вопрос как-будто в недоумении, не тем ли более прилично нам недоумевать о явлениях неверия? Казалось бы, как идти против всесторонней очевидности? - и однако же идут. Что сатана противится - это не дивно; его имя такое: противник истины и добра; ясно видит, что Бог есть, что Он будет судить его и осудит, что казнь ему уже уготована, а все идет наперекор, и не для чего другого, как только на зло и, следовательно, на большую себе пагубу. Уж не этот ли дух богоборства владеет и неверами? По крайней мере, по тем понятиям какие имеем мы о душе и ее действиях, неверие, при очевидности оснований веры, необъяснимо, равно как необъяснимо и рабство грешника греху, когда он узнает ясно, что грех губит его. И какое еще противоречие! Только неверы и страстолюбцы отвергают бытие сатаны и нечистых духов. Те, которым бы больше всего надо было бы стоять за них, совсем отступаются от них. Не от них ли самих и наука-то эта? Темные тьму любят и научают говорить, что их нет и что в нравственном мире строится само собою. без их козней и коварства.