Церковь почитает и вспоминает

Для того чтобы нести тяготы ближних, а не себе угождать, нужны определенные качества. Но если проанализировать свою собственную жизнь или хотя бы отдельные ее эпизоды, то окажется, что мы не слишком терпеливы. Нет терпения, к которому нас Господь призывает, а нетерпеливый человек не может другому угождать, исполняя слово апостола (см.: Гал. 6, 2). На самого-то себя не хватает сил – раздражаешься, нервничаешь, беспокоишься, суетишься. Кому же еще угождать, как не самому себе, если считаешь, что тебя обокрали, чего-то лишили? Наше недовольство жизнью нас очень ослабляет. А недовольство часто проистекает от зависти: сосед живет лучше, или в фильме на красивых машинах катаются, в красивых домах живут, а я не в таком. Так возникает чувство недовольства и неуверенности. Отсутствие благополучия по сравнению с благополучием других часто становится искушением, рассредоточивает нас, ослабляет нашу внутреннюю силу и волевые качества.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Лк. 5, 17-26). "Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, - сказал Он расслабленному: тебе говорю, встань, возьми постель твою и иди в дом твой". Отпущение грехов чудо внутреннее, духовное; исцеление от расслабления - чудо внешнее, естественное действие Божие на мир, вместе с тем физическое. Этим событием оправдывается и утверждается привтечение силы Божией и в порядке мира нравственного, и в течении явлений мира физического. Последнее в видах первого, ибо в нем цель всего. Господь не наcилует свободы, а вразумляет, возбуждает, поражает. Лучшее к тому средство - чудо внешнее. Быть ему положено тогда, когда было положено быть разумной твари, управляющейся свободою. Эта связь так существенна, что отвергающие сверхъестественное действие Божие на мир, вместе с тем отвергают и свободу человека, в сознании, что последняя необходимо вызывает первое; и наоборот, иcповедующие истину воздействия Божия в мире, поверх естественного течения явлений, могут смело им говорить: мы чувствуем, что мы свободны. Сознание свободы также сильно и неотразимо, как сознание бытия. Свобода же неотложно требует непосредственных промыслительных Божиих действий: следовательно, и их признание также твердо стоит, как сознание свободы.