Церковь почитает и вспоминает

Моя мама, Раиса Владимировна, родилась в начале XX века. Ко времени инициирования безбожной властью обновленческого раскола она была хоть и юным, но уже взрослым человеком. Однажды она посетила Андреевский собор на Большом проспекте Васильевского острова, который был тогда кафедрой обновленческого «митрополита» Николая Платонова, и рассказала своей семье (а потом и до меня дошел ее рассказ), как она была поражена тем, что на архиерейскую кафедру посреди храма для облачения в архиерейские одежды перед началом Литургии взошел некий господин в синем костюме и в галстуке, как иподиаконы совлекали с него костюм и развязывали галстук, а потом налагали на него священные ризы. Можете себе представить, как одна эта картинка была противна традициям и в каком-то смысле вере нашего народа! Вот народ и не принял обновленчество, и не сумели обновленцы занять место святителя Тихона, хоть и требовали от него отречения. Вместо отречения святитель подписал некое завещание. Рискуя собой, Святейший Владыка сказал о том, кто же пришел к власти, какие волки пытаются расхитить законную каноническую власть Церкви, и призвал не принимать раскольников, не поминать их имен, не сослужить с ними, не молиться с ними. За одно только хранение этого письма мой благочестивый дед был арестован и отправлен в ссылку. Вот так безбожная советская власть в то время оберегала обновленцев, пытаясь всячески обрушить авторитет Святейшего Тихона.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( 2 Кор. 5, 1-10; Лк. 7, 1-10). Какая светлая личность сотник! Как дошел он до такой веры, что превзошел ею всех израильтян, воспитанных откровением, пророчествами и чудесами? Евангелие не указывает как, а живописует только веру его и сказывает, как похвалил его Господь. Путь веры - тайный, сокровенный путь. Кто может и в себе-то самом объяснить, как слагаются в сердце убеждения веры? Лучше всего решает это св. Апостол, называя веру Божиим даром. Вера действительно Божий дар, но неверы не безответны, то, стало быть, сами виноваты, что не дается им этот дар. Нет приемника для этого дара, он и не дается, ибо нечем принять его, а в таком случае давать то же, что тратить понапрасну. Как душа делается способною приемницею дара веры, это трудно определить. В сотнике видно крайнее смирение, несмотря на то, что он был властный человек, добродетельный и разумный. Не смирением ли вообще привлекается эта великая милость, дающая веру? Очень не дивно. По крайней мере, всем ведомо то, что неверы всегда духа гордого и что вера более всего требует покорности ума под свое иго.