Церковь почитает и вспоминает

Когда на Патриарший престол избрали Святейшего Тихона и закончился более чем двухсотлетний период отсутствия Патриархов на Русской земле, радость была просто огромная. Даже взирая на кадры кинохроники тех времен, понимаешь, какая же великая радость была тогда у людей! А ведь, помимо этих кинозарисовок, осталось множество свидетельств. Люди воспринимали воссоздание Патриаршего служения на Святой Руси как величайшее историческое событие. И какое огромное количество людей участвовало в крестном ходе! Именно тот крестный ход и испугал пришедшую к власти безбожную клику, увидевшую опасность в великой любви, которую народ питал к Церкви. И мы знаем, что очень скоро радость православных людей, связанная с интронизацией Святейшего Тихона, с восстановлением Патриаршества на Русской земле, сменилась великой скорбью и тяжелейшими испытаниями.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( 1 Тим. 6, 17-21; Лк. 18, 31-34). Господь сказал ученикам о страдании Своем, но они ничего не уразумели из сказанного: "слова сии были для них сокровенны". А после "не судили, что ведети" верующим, "точию Иисуса Христа и Сего распята". Не пришло время, они ничего и не понимали в тайне сей: а прошло оно - поняли, и всем преподали и разъяснили. Это и со всеми бывает, да не в отношении только к этой тайне, но и ко всякой другой. Непонятное в начале со временем становится понятным; словно луч света входит в сознание и уясняет то, что прежде было темным. Кто же это разъясняет? Сам Господь, благодать Духа, живущая в верующих, ангел хранитель, - только уж никак не сам человек. Он тут приемник, а не производитель. При всем том, иное остается непонятным на целую жизнь, и не для частных только лиц, но и для всего человечества. Человек окружен непонятностями: иные разъясняются ему в течение жизни, а иные оставляются до другой жизни: там узрится. И это даже для богопросвещенных умов. Отчего же не открывается теперь? Оттого, что иное невместимо, стало быть нечего и говорить о нем; иное не сказывается по врачебным целям, т. е. было бы вредно знать преждевременно. В другой жизни многое разъяснится, но откроются другие предметы и другие тайны. Сотворенному уму никогда не избыть тайн непостижимых. Ум бунтует против этих уз: но бунтуй - не бунтуй, а уз таинственности не разорвешь. Смирись же, гордый ум, под крепкую руку Божию и веруй!