Церковь почитает и вспоминает

В наше время грех тщеславия становится очень распространенным, каким-то всеобъемлющим. Во многом этому способствует развитие средств массовой информации или то, что мы теперь называем информационным обществом. Каждый человек имеет возможность сказать нечто, что становится известным очень многим, в том числе и через социальные сети. И если внимательнее посмотреть на то, что происходит в этих спонтанных дискуссиях, то можно увидеть ярмарку человеческого тщеславия. Цель таких людей не столько поиск истины, сколько выставление себя более умным, более находчивым, более проницательным, чем другие. Иногда в жернова такой дискуссии, такого обсуждения, в котором многие участвуют именно для того, чтобы показать себя, а отнюдь не для того, чтобы достичь истины, попадают люди, не готовые к тому, чтобы участвовать во всем этом. Одни считают их слабыми, другие – несовременными, не владеющими навыками и средствами информационной борьбы. А на самом деле чаще всего это люди, которые не хотят играть по чужим правилам. Но не только информационное пространство затрагивает этот грех. Очень часто в политике, в экономике, в искусстве, в культуре настолько высок градус человеческого тщеславия, что это омрачает реальные достижения людей. Удивительно, но о тщеславии человека в последнюю очередь догадывается он сам. Внимательные наблюдатели видят, понимают эту человеческую слабость. Кто-то со снисхождением относится к ней, а кто-то порицает. Но всегда тщеславный человек оказывается слаб, уязвим, греховен.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Лк. 7, 31-35). "С кем сравню людей рода сего?", т. е. неверов? Если Господь делает этот вопрос как-будто в недоумении, не тем ли более прилично нам недоумевать о явлениях неверия? Казалось бы, как идти против всесторонней очевидности? - и однако же идут. Что сатана противится - это не дивно; его имя такое: противник истины и добра; ясно видит, что Бог есть, что Он будет судить его и осудит, что казнь ему уже уготована, а все идет наперекор, и не для чего другого, как только на зло и, следовательно, на большую себе пагубу. Уж не этот ли дух богоборства владеет и неверами? По крайней мере, по тем понятиям какие имеем мы о душе и ее действиях, неверие, при очевидности оснований веры, необъяснимо, равно как необъяснимо и рабство грешника греху, когда он узнает ясно, что грех губит его. И какое еще противоречие! Только неверы и страстолюбцы отвергают бытие сатаны и нечистых духов. Те, которым бы больше всего надо было бы стоять за них, совсем отступаются от них. Не от них ли самих и наука-то эта? Темные тьму любят и научают говорить, что их нет и что в нравственном мире строится само собою. без их козней и коварства.