Церковь почитает и вспоминает

Почему приходят в монастыри паломники? Почему притекают они к ракам мощей святых угодников, поклоняются чудотворным иконам? Потому что по благодати Божией соприкосновение со святыней производит большое внутреннее движение сердца человеческого. И потому возрождение святынь есть непременное условие духовного возрождения нашего народа. Очень важно, чтобы и в обителях наших монашествующие, на плечи которых выпала великая и трудная миссия восстановления этих святынь, ясно понимали главное предназначение своей жизни – совершать духовный подвиг, приближать себя к Богу, очищать свою душу от скверны, дабы затем разделять с теми, кто будет приходить к ним, тот опыт, который Господь дает каждому, кто, ступив на путь духовного делания, взявшись за этот плуг, не оборачивается назад (см.: Лк. 9,62). Монастыри нашей Святой Церкви должны быть средоточием подлинной, реальной, а не мнимой духовной жизни. А в области духовной жизни есть много мнимых ценностей. Людям кажется, что они достигают чего-то возвышенного и важного, а на самом деле – второстепенного. Самое главное достижение духовной жизни – это изменение сердца, изменение ума. А все остальное вторично, потому что только через измененный и благодатью Божией преображенный ум и преображенное сердце мы и входим в общение с Богом. Этим велик и славен подвиг монашествующих. А богатая внутренняя, духовная жизнь, реальная молитва, соприкосновение сердца и ума с невидимым духовным миром дают силы и для достойного свершения всего иного.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

( Рим. 16, 1-16; Мф. 13, 3-9). Притча о сеятеле изображает разные отношения душ к слову Божию. На первом месте стоят те, которые совсем не внимают слову. Слышат, но слышанное не входит в душу, а ложится поверх ее, как семя при дороге. Слово не вмещается в них, потому что у них другой образ мыслей, другие правила, другие вкусы. Оттого оно скоро исчезает из памяти, забывается, как будто вовсе не было слышано. На втором - те, которые слышат слово охотно и принимают его скоро, но никаких трудов по исполнению его нести не хотят. Поэтому пока не требуется никакой жертвы они услаждаются словом и особенно его обетованиями, а как скоро окажется необходимость пожертвовать чем-либо для верности слову, они изменяют ему, отказываются и от слова, и от обетований его, в угоду своих привязанностей. На третьем - те, которые принимают слово и начинают жить по нему, но потом слишком предаются заботам и печалям века, попечениям земным, которые подавляют все благие начинания, образовавшиеся было под действием слова Божия. На четвертом - те, которые принимают слово с полною верою и решаются жить по требованию его с готовностью на всепожертвования и труды и не допускают сердца своего быть связанным с чем-либо земным. Сядь и рассуди всяк, к какому классу принадлежишь.( Рим. 8, 14-21; Мф. 9, 9-13). У кого пробуждены духовные потребности, под действием страха Божия и требований совести, у того образуется своего рода чувство, которым он угадывает смысл речей, относящихся к предметам духовной области, хотя бы они облечены были в приточную форму. Для таковых притча не прикрывает истины, а еще яснее ее раскрывает. У кого же нет такого внутреннего строя, тот слыша о духовных предметах речь приточную, ничего не понимает в ней. Но если б и не в приточной форме предложить ему слово об этих предметах, и тогда понял бы он только слова, а сущности дела не уразумел бы: она шла бы наперекор всем его понятиям и представилась бы ему несообразностью, над которой не замедлил бы он и поглумиться. В этом именно и поставил Господь причину, почему Он говорит к народу в притчах. У кого есть задаток духовности, тот поймет и притчу, а у кого нет, тому хоть не говори. "Потому что видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют. . . Ибо огрубело сердце людей сих" ( Мф. 13, 12-15). Между тем способных прозревать прикровенную истину притча не лишила должного назидания: "Кто имеет, тому дано будет и приумножится".